Над калиткой арка из рябины.
Барбарис разросся по бокам.
За оградой домик голубиный.
Дым из труб, подобный облакам.

Домик весь из комнаты и кухни.
Чистота, опрятность и уют.
Подойди к окну и тихо стукни:
За стеклом два глаза запоют.

Женщина с певучими глазами
Спросит, кто любимый твой поэт,
И, с улыбкой прислонившись к раме,
Терпеливо будет ждать ответ.

Назови, какое хочешь, имя:
Будь то Надсон или Маллармэ,
В дом, где облака таятся в дыме,
Будешь вхож, назвать себя сумев.

Если же ты скажешь: „Что мне в этом!
Знать стихов я вовсе не хочу”,
Женщина, рожденная поэтом,
Вдруг погасит взоры, как свечу.

И хотя бы кудри поседели
Пред стеклом, скрывающим уют,
О твоем тебя не спросят деле
Те глаза, которые поют...

1927 г.

Арка от офика, порта минеш,
тръните встрани делят съдби.
Зад оградата – къщурка синя.
От комина облаче кълби.

Къща малка, само стая с кухня.
Чистота, уют и ред личи.
Тихо на прозорчето почукай:
ще запеят вътре две очи.

Пита те жена с напевен поглед
кой е твоят най-желан поет
и с усмивка те дарява после,
търпеливо чакаща ответ.

Назови любимото си име:
Надсън, Маларме или пък друг,
в къщичката с облак на комина
влязъл, гост почитан ще си тук.

Кажеш ли: „Не ме вълнува мене
ни един поет със своя стих!”,
тя, жената за поет родена,
като свещ изгася поглед тих.

В белите къдрици зад стъклото
мил уют ще се отдалечи,
няма да те питат за живота
пеещите ѝ добри очи...

1927 г.