Красавица, довольная собой,
Пренебрежительно к поэту обратилась:
– Стихи мне напишите-ка в альбом...
Возможно, это будет очень мило.
Поэт пытался, было, отказать.
Настойчивость же дамы безгранична.
И вспыхнув, гений вынужден сказать,
Себя в канонах удержав приличья:
– Да, хорошо, я обещанье дам,
                                        Сударыня.
Здесь завтра будут строки,
Я непременно напишу их вам.

И вот наутро, даже раньше срока,
В альбоме красовался мадригал.
Он светом гениальности играл
И воспевал изысканность, ум, честность,
Изящество, возвышенность...
                                        Как лестно!
Красавица была на небесах:
Сам Пушкин! Он о ней слагает песни!
И гости в один голос «ох» да «ах»,
Нет, критика здесь вовсе не уместна.
Но кто-то на деталь вдруг указал –
Глаза у дамы злобою горели –
И вмиг альбом перелетел весь зал:

Под мадригалом Пушкин подписал
Всего лишь дату: первое апреля.

Красавица една самодоволна
С насмешка дръзко на поета каза:
– Защо не съчините строфа волна
В албума мой – мил спомен да запазя...
Да й откаже искаше поетът –
Такава настойчивост го гнетеше.
Но в тона на приличие прието
Усмихна се – тъй както редно беше:
– Прекрасно! Обещавам Ви,
                                        Госпожо.
До утре строфата ще е готова.
За Вас, да, непременно ще напиша.

А призори, и без подкана нова,
Албумът увенчан бе с мадригал.
Словата гениално бе подбрал
И бе възпял и ум, и такт, и честност,
Изящество, възвишеност...                                         Колко мило!
Красавицата видимо ликува:
Самият Пушкин! За нея писал песен!
И гостите в един глас «ох» и «ах»,
Не, критиката тук е неуместна.
Но някой там детайл един посочи –
И в миг албумът залата обходи –
От ярост злобно дамата подскочи:

Под мадригала Пушкин само с дата:
Първи април – така се бе подписал.