— Снощи....

Лекичко стискаш ръката ми над лакътя и разбирам, че каквото и да кажа, ще е не на място. Може би и ти търсиш с очи хотела, където за пръв път те видях на живо. Видях те, вдъхнах аромата на косата ти, усетих топлината на кожата ти. Дъждът е спрял за малко и прибирам чадъра. Стоим така, всеки потънал в мислите си, после те хващам за раменете и те обръщам към себе си. Да, истина е — ти си тук, с мен. Тук си, а аз още не мога да повярвам, че всички мечтани докосвания, всички проведени на ум разговори могат да имат място на тази поразкаляна планинска пътека.

— Нека да вървим, хладно ми е — гласът ти е глух в наситения с влага въздух. — Искам да идем до онова дърво там, виждаш ли го? С червените листа?

Не зная какво е дървото, но листата му са малки, тъмночервени и красиви. Изваждам фотоапарата — искам да те снимам облегната на дървото. После, след миг колебание, осъзнавам, че никаква снимка няма да замести живото ти присъствие. Прибирам го, пристъпвам към теб и обхващам с длани лицето ти. Устните ти са полуотворени в усмивка. Целувам ги:

— Да ти кажа ли? Открих! — това е наша игра, която много обичам.

— Какво откри? Къде? — влизаш в играта веднага.

Навеждам се към ухото ти и прошепвам:

— Открих! Обичам те!

Засмиваш се. Смях, който съм отгатвал по емотиконите. Който чух за пръв път преди месеци по телефона. Който и тогава, и сега, ме подхваща, завърта и ме понася нанякъде — от където не искам да се върна. Никога. Готов съм да продължавам с размяната на тези малко идиотски реплики вечно. Знаеш го и леко ме побутваш да вървим. Чувствам се като глупак, но, ако глупаците изпитват това, което изпитвам в момента, нямам нищо против да си умра такъв.

Пътеката излиза на павиран път, водещ нагоре, към хижата, но в този сезон и в делничен ден, коли няма. Вървим по средата, спирайки тук и там — искаш да снимаш ту красивите червени плодове на шипката, ту дъждовни капки, наредени като мъниста по ръба на някое листо. Гледам те и си мисля — това са те, миговете, когато всичко, което човекът до теб направи, е хубаво. Ето на — подавм ти едно листо, а ти веднага го закичваш в косата си и ме поглеждаш гордо, като принцеса със златна диадема. Завалява по-силно. Слава богу, почти сме стигнали до малко ресторантче край пътя. Вътре е топло и задимено от мокрите дърва в огнището. Полупразно е — само на една маса няколко души мълчаливо довършват късния си обяд. Стоим до вратата, хванати за ръка, като деца. Настаняват ни близо до огъня. Поглеждам те въпросително, но ти, явно, нямаш нищо против малко дим. Мълчаливо попиваш дъжда по лицето си, загледана в пламъците.

Не зная какво мислиш. И аз мълча, защото се страхувам. Страхувам се от разговора, който водим с недомлъвки от месеци в Скайпа. Там е по-лесно — можеш да кликнеш бърху бутона ‘извън линия’ и да се оправдаеш, че връзката е лоша. Правили сме го неведнъж, с мълчаливото съгласие да си прощаваме тази лъжа. От виното страните ти добиват цвят. Протягам ръце през масата и леко разтривам твоите, да ги стопля — по-дълго отколкото е необходимо, защото искам да използвам всяка възможност да те докосвам. Ти знаеш и това. И ми го прощаваш. Надявам се — защото и на теб ти е приятно. Надявам се. Всъщност, през повечето време на познанството ни се надявахме — че се случва нещо хубаво, че ще бъде още по-хубаво. Всеки по своему. Със своите си страхове. И ето — дойде време да проверим какво всъщност става. Уж го чакам, уж съм подготвен, а едва не подскачам, когато започваш:

— Искам, трябва да ти разкажа — гласът ти е тих, но уверен. — Ти знаеш, че го има, знаеш, че нещо се е случило, но не знаеш как стана всичко....Той е....

Слушам внимателно, кимам с разбиране, дори вметвам реплики, с които показвам съпричастност. И — вярно е — съпричастен съм. Представям си, преживявам дори с теб, макар че ми е чудно, как го правя. За момент се разсейвам, за да си дам сметка, че няма как да е, освен така — отдавна съм изчегъртал и изхвърлил всяка себична мисъл за притежание, всеки изблик на ревност. Слушам и зная, че съм с теб — мислено хванал ръката ти — водиш ме през разказа си. Като приятел, като другар, като... е, може би и като мъж. С учудване осъзнавам, че, сякаш по поръчка, звучат твоите любими песни. Не си падам много по тях, но сега разбирам, защо ги харесваш. И, мисля, че разбирам защо и аз започвам да ги харесвам. Разказът ти не е дълъг — умееш да разказваш кратко, наситено с емоция. Седим известно време мълчаливо. Ти — защото да разкажеш за една любов е трудно. Аз — защото съм изгубен някъде между признателността за споделеното и болезненото желание да съм на Негово място. Усетила, (ти си толкова чувствителна!) че не мога да се измъкна от капана на несбъднатите си мечти, променяш темата. Не зная, какво ти коства, но го правиш леко. Въпреки всичко преживяно. Поглеждам те с благодарност. Ще ми се да крещя ‘Обичам те!’ но не, не мога да те нараня с глупавите си изблици. Нали съм мъж, да му се невиди.

Време е да тръгваме. Казваш го ти, аз не бих могъл. Все още е светло, дъждът е спрял и решаваме да слезем в града пеш. Надолу е лесно, а изпитото вино ни кара да се чувстваме бодри и силни. Бъбрим си, обсъждаме общи познати, смеем се. Неусетно слизаме в селото, а там — за късмет — виждаме едно такси със задрямал от скука шофьор. В колата е топло и виждам, как очите ти се притварят. Ръката ти, свита в юмрук, се сгушва в моята. Не говорим. Там, долу, в града, е хотелът. Имаме още една нощ. Последната. Нощ, в която няма да ти кажа нищо. А уж съм приказлив. Зная, че няма да заспя — да проспя усещането за нежност, идващо от топлото ти тяло? Да проспя тихото ти, равномерно дишане? Няма да проспя момента, в който отваряш очи и се усмихваш. Ще чакам, ще дебна тази усмивка. Ако я има, разбира се. Защото може и да не я видя повече — някъде там чака един самолет, който ще ме отведе далеч. Не само като разстояние, не само като време. Чакат влакове, готови да те погълнат и отнесат кой знае къде — там, където не мога да те достигна. Автобуси, таксита, трамваи...цял един свят, прорязан от пътища, водещи далеч. И нито един, който сближава. Кой знае. Иска ми се да вярвам, че има и такъв път. Който те води към мен. Път, който ме води към теб. Който аз ще извървя, каквото и да ми струва.

Облака снова раскрывают бледное уставшее солнце. Накрапывает дождь, мелкий и немного ленивый. Капли дождя не стучат по крышам, а тихо шепчутся среди листвы деревьев и луж на тропинке. Раскрываю зонт, хотя еще можно обойтись без него, но я люблю то ощущение близости — защещонности, которое он создает. Хотя, конечно, немного хитрю — чтобы укрыться под зонтом, нам нужно прижаться друг к другу. Посматриваю на тебя, пытаясь разгадать, догадалась ли ты о том, ради чего я его раскрываю…В это мгновение ты поворачиваешь голову ко мне и наши взгляды встречаются. Я тону в двух твоих зеленых колодцах. Ощущение пропадания настолько сильно, что я невольно замедляю шаги и останавливаюсь. Не знаю, сколько времени это длится, но мне кажется, что я там — в зеленом море — пребываю веками. Мне не хочется шевелиться, даже целоваться не хочется. Малейшее движение может вырвать меня из иллюзии с болью, которую я бы никогда и ни за что не хотел испытать. Ты вытираешь капельки с моего рукава — это нежная ласка или так ты прогоняешь какую-то мысль? Мне приходится пошевелиться, и мы продолжаем свой путь. Тропинка делает широкий поворот и сворачивает вслед за очертаниями пригорка, — теперь город остается под нами. Призрачные силуэты, среди которых, где-то там, приютился и наш крохотный отель, укрылась и одна странная и печальная любовь. Обыкновенное здание, еще вчера не имело своего лица, а теперь согрето, рассвеченно дыханием двух странников, соединивших здесь свои пути воедино, ради надежды. Долго преодолеваемые пути, то вперед, то назад, — иногда светлые и широкие, а иногда едва видимые в тумане сомнений и горечи одиночества…Почти не слышу себя, когда произношу:

— Вечером…

Ты легонько сжимаешь мою руку над локтем, и я понимаю, — чтобы я не сказал, все будет к месту. Может быть, и ты сейчас взглядом ищешь окна отеля, где я впервые увидел тебя вживую. Я тогда увидел тебя, вдохнул аромат твоих волос, ощутил тепло твоей кожи. Дождь временно перестал идти, и я закрыл зонт. Мы продолжаем стоять, каждый углубившись в свои мысли, потом я беру тебя за плечи и поворачиваю к себе лицом. Да, действительно — ты здесь, рядом со мной. Ты здесь, а я все еще не могу поверить, что все соприкосновения, о которых мечталось, все проведенные мысленно разговоры, могут случиться сегодня, сейчас, на этой мокрой и грязной горной тропе.

— Пойдем, мне холодно — твой голос глохнет в насыщенном влагой воздухе. — Давай пройдемся снова к тому дереву, видишь его — с красными листьями?

Я не знаю что это за дерево, но у него мелкие красные листья, — темно красные и очень красивые. Достаю фотоаппарат, мне хочется сфотографировать тебя, облокотившуюся об это дерево. Потом, через мгновение колебания, осознаю, что никакая фотография не может заменить мне тебя живую. Убираю фотоаппарат, приближаюсь к тебе и беру в руки твое лицо. Твои губы полуоткрыты в улыбке. Целую их:

— Так мне сказать? Я нашел! — это наша старая игра, которую я очень люблю.

— Что ты нашел? Я тебя люблю!

Ты смеешься. Твоя смех я давно пытался разгадывать, расшифровывать…Когда услышал его впервые по телефону. Твой смех и тогда и сейчас захватывает меня, закручивает, словно вихрь и уносит туда, откуда я не хочу возвращаться. Никогда. Я готов обмениваться с тобой этими глупыми и ничего не значащими репликаме вечно. И ты это знаешь и легонько подталкиваешь меня вперед. Чувствую себя полным глупцом, но если глупци испытывают то, что сейчас испытываю я, то готов умереть сошедшим с ума от любви.

Тропинка выводит нас на дорогу, ведущую вверх, к домику лесника, в такой сезон да еще в будний день автомобилей нет. Мы идем по середине дороги, то и дело останавливаясь то тут, то там. Ты фотографируешь то красивые красные ягоды шиповника, то дождевые капли, выстроившиеся, словно бусины на краешке какого-нибудь листа. Я смотрю на тебя и думаю, — вот они те мгновения, когда все, что человек рядом с тобой творит, — прекрасно. Подаю тебе лист, и ты сразу же украшаешь им свои густые волосы и теперь смотришь на меня с девичьей гордостью, словно принцесса в золотой диадеме. Снова начинается дождь и довольно быстро усиливается. Слава Богу, мы почти добрались до маленького ресторанчика у дороги. Внутри тепло и немного дымно от влажных дров в очаге. Ресторан наполовину пуст, только за одним столом несколько человек молчаливо заканчивают свой поздний обед. Приостанавливаемся около двери, все еще держась за руки, как дети. Вскоре нас устраивают ближе к огню. Я вопросительно посматриваю на тебя, но ты явно, не имеешь ничего против того, чтобы нас обволакивал голубоватый дым. И пока ты смортишь на огонь, дождь бесшумно впитывается в кожу твоего лица.

Я не знаю, о чем ты думаешь. Я тоже молчу, потому что боюсь разговора, который мы с недомолвками на протяжении нескольких месяцев ведем по Скайпу. Там намного легче — можешь шелкнуть на «отключен», «вне линии» и потом оправдаться, что у тебя была плохая связь. Так все делают, и мы не исключение. От вина твое лицо — особенно щеки — становится свежее. Я протягиваю свою руку через весь стол и стараюсь согреть твои руки — дольше чем это того требует, потому что мне все время хочется прикасаться к тебе. Ты это знаешь. И прощаешь мне все уловки. Надеюсь, что и тебе это приятно. Надеюсь. По существу, на протяжении всего нашего знакомства, мы все время надеялись, что вот-вот случится что-то хорошее, что станет еще лучше. Каждый надеялся по-своему. И жил со своими опасениями и страхами. И вот, наконец-то пришло время проверить, что у нас на самом деле происходит. И я жду, я вроде бы ко всему готов, я только что не подскакиваю от того, что ты начинаешь говорить:

— Я хочу… Я должна тебе рассказать — твой голос глухой, тихий, но уверенный. — Ты знаешь, что он есть, знаешь что случилось, но не знаешь, как это произошло… Он…

Я внимательно слушаю, киваю головой, даже иногда произношу какие-то реплики, которыми демонстрирую сопричастность. И ведь действительно, я сопричастен. Представляю себе то, о чем ты рассказываешь, переживаю это с тобой, хотя сам себе удивляюсь, что делаю это. В какой-то момент рассеянности, даю себе отчет в том, что давно исчерпал эгоистичные, собственнические желания и мысли, любые вспышки ревности. Я слушаю тебя и знаю, что я с тобой — мысленно держу тебя за руку — и ты ведешь меня по своему рассказу. Ведешь как друга, как…, может быть, как мужа. Я вдруг, с удивлением осознаю, что словно бы по заказу, звучат в ресторанчике твои любимые песни. Я совсем не музыкален, но понимаю, почему ты их любишь. И, думаю, понимаю, почему теперь, они начинают нравиться и мне. Твой рассказ невелик — умеешь рассказывать коротко и емко, насыщая рассказ эмоциями. Некоротое время мы сидим молча. Ты молчишь, потому что рассказывать о дюбви всегда трудно. Я молчу, потому что в данный момент теряюсь где-то между признательностью за откровенность и болезненным желанием оказаться на его месте. Заметив — ты такая чувствительная — что я не могу вырваться из капкана своих несбывшихся мечтаний, ты меняешь тему разговора. Я не могу даже предположить, чего это тебе стоит. Мне кажется, что легко. Вопреки всему пережитому. Я смотрю на тебя с благодарностью. Мне хочется во всеуслышание закричать «Я тебя люблю!» но я не могу ранить тебя своими безумными всплесками чувств. Я же мужчина, черт побери.

Пора возвращаться. Напоминаешь ты, потому что я бы не смог произнести этих слов. Все еще светло, дождь давно перестал идти, и мы решаем спускаться в город пешком. Спускать вниз легче, чем подниматься в гору, особенно после выпитого вина. После вина мы чувствуем себя бодрее и сильнее. По пути болтаем обо всем, обсуждаем общих знакомых, смеемся. Незаметно приходим в село, а там — к счастью, видим такси с задремавшим водителем. В машине тепло и я замечаю, как смыкаются твои глаза. Твоя рука, сжатая в кулачок, проскальзывает в мою ладонь. Мы молчим. Там в городе, отель. И одна ночь впереди. Последняя. Ночь, которой я ничего тебе не скажу. Хотя и разговорчив. Знаю, что не усну — как я могу проспать ощущение нежности и счастья, ощущение тепла, идущего от твоего тела? Как проспать твое тихое равномерное дыхание? Не могу я проспать момента, в который ты приоткроешь глаза и улыбнешься. Я буду ждать, выслеживать твою улыбку. Если она появится, конечно. Потому что вполне может быть, что я больше никогда не увиже её — где-то там ждет самолет, который доставит меня далеко-далеко. И не только далеко, как понятие расстояния, а далеко, как понятие времени. Тебя ждут поезда, готовые поглотить тебя и отвезти, кто знает куда — туда, где я не смогу тебя достич. Автобусы и такси, трамваи…целый мир, прорезанный путями и дорогами, ведущими в дали дальние. И нет среди них ни одного, который бы сближал. А мне так хочется, чтобы были и сближающеи нас пути. Чтобы был путь, ведущий ко мне. Путь, который вел бы меня к тебе. Я готов пройти его, чего бы мне это не стоило.

Переведно 22 февраля 2012г.